10 июня 2012 года, в неделю 1-ю по Пятидесятнице, Всех святых, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Блаженнейший Архиепископ Новой Юстинианы и всего Кипра Хризостом II совершили Божественную литургию в храме Святой Софии Премудрости Божией в районе Строволос столицы Кипра Никосии.

В числе сослужащих были архиереи Русской Православной Церкви: председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, руководитель Административного секретариата Московской Патриархии епископ Солнечногорский Сергий и иерархи Кипрской Православной Церкви: митрополит Пафский Георгий, митрополит Китийский Хризостом, митрополит Тамасосский и Оринийский Исаия, митрополит Киккский и Тиллирийский Никифор. В богослужении участвовали члены официальной делегации Русской Православной Церкви: заместитель председателя ОВЦС протоиерей Николай Балашов, секретарь секретариата ОВЦС по межправославным отношениям протоиерей Игорь Якимчук и помощник председателя ОВЦС протодиакон Владимир Назаркин.

Богослужение совершалось на греческом и церковнославянском языках.

По завершении Литургии Блаженнейший Архиепископ Хризостом приветствовал Предстоятеля Русской Православной Церкви. В приветственном слове он, в частности, отметил: «Мы рассматриваем Ваш визит не как исполнение необходимого долга Предстоятеля одной Православной Церкви по отношению к другой Православной Церкви, или братский долг, продиктованный формальной вежливостью. Мы полагаем, что визит внесет вклад в укрепление и дальнейшее развитие отношений открытой и братской дружбы как между нашими Церквами, так и между русским и кипрским народами. Таким образом, он является благословенной вехой в истории отношений двух наших Церквей».

По свидетельству Блаженнейшего Владыки Хризостома, православные христиане Кипра хранят по отношению к Русской Православной Церкви чувства благодарности и уважения: «Мы знаем, что как сейчас, так и в будущем в трудностях, с которыми мы встретимся, вы поможете нам и поддержите нас».

Предстоятель Кипрской Церкви отметил, что на Кипре живут и трудятся множество русских, немалое число российских компаний имеют на Кипре свои офисы и представительства. «Кроме того, в связи с тем, что сегодня легче передвигаться по миру, легче совершать паломнические поездки, расширяются области взаимодействия между обеими Церквами», — сказал Его Блаженство. — В высших учебных заведениях России обучались и обучаются молодые люди из нашей страны, которые, в свою очередь, вносят вклад в дальнейшее укрепление двухсторонних отношений».

Блаженнейший Архиепископ Хризостом вручил Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу высшую награду Кипрской Православной Церкви — Золотой орден апостола Варнавы.

Святейший Патриарх Кирилл обратился к Предстоятелю Кипрской Церкви с ответным словом:

«Ваше Блаженство, возлюбленный о Господе Собрат и Сослужитель у Престола Божия, господин Хризостом! Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Досточтимые отцы, братия и сестры!

С большим духовным подъемом мы совершили сегодня праздничную Божественную литургию в этом величественном новопостроенном храме, посвященном по древнему христианскому обычаю ипостасной Премудрости Божией, то есть нашему Владыке и Господу Иисусу Христу, Сыну и Слову Божию, чрез Которого все начало быть (Ин. 1:3) и Которым мы живем, и движемся, и существуем (Деян. 17:27).

Исповедуя Христа как Божию Силу и Божию Премудрость (1 Кор. 1:24), мы воздаем Ему славу и благодарение за сотворение мира и человека: Дивна дела Твои, Господи! Вся премудростию сотворил еси! (Пс.103:24). Мы благодарим Христа Спасителя и за премудрое устроение Его Святой Церкви, в которой только человек и способен обрести спасение.

Преодолевая пределы времени и пространства, Церковь объединяет мир горний и мир дольний, мир спасенных во Христе святых и мир стремящихся к святости людей. Она открывает нам вечное Царство Божие, полноты которого мы ожидаем в конце времен, но реальность которого нам дано ощущать уже здесь и сейчас.

Совершая сегодня общее празднование в честь всех святых, от века угодивших Богу, мы торжественно свидетельствуем, что не осталось тщетным ниспослание Святого Духа на апостолов, что не осталось бесплодным их жертвенное апостольское служение, что не остались безрезультатными их болезни, труды и самая смерть.

Церковь, благодатно рожденная Святым Духом в день Пятидесятницы, принесла первый плод спасительного сеяния — богоносных мучеников (кондак Всем святым), своей кровью засвидетельствовавших жизненность и истинность христианства. Их мы вспоминаем сегодня в первую очередь; именно о них говорится в тропаре и кондаке нынешнего дня.

Но столь же справедливо понимать нынешний праздник более широко — как праздник Церкви, реализовавшейся в истории, как подтверждение того, что христиане действительно спасаются во Христе, что всех, кто возжелал святости и чистоты, Дух Святый объединяет в таинственном сообществе святых, которое и есть Церковь.

Пóнятый в таком смысле, нынешний праздник требует от нас, членов Церкви, соответствовать призванию христиан, запечатленному в Великой молитве Спасителя: Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17:21).

Единство Святой Троицы, настолько тесное, что оно не позволяет говорить о каком-либо промежутке, какой-либо границе между Лицами (Свт. Василий Великий. Письмо 37 Григорию-брату), обязывает истинных учеников Христовых всеми силами хранить теснейшее единение между собою. Без этого единства Церковь перестает быть Церковью, христиане перестают быть христианами, а наша миссия в мире становится бесплодной. И наоборот, если мы являем миру наше единство по образу Святой Троицы, если мы не допускаем разделений по социальному, национальному или еще какому-либо признаку, если мы храним мир друг с другом, то мы и сами достигаем спасения в Триедином Боге, и являем миру истинность Евангелия (ср. Ин. 17:21).

Именно поэтому мы придаем такое значение общению Святых Поместных Церквей в Евхаристии — таинстве нашего соединения во Христе, в богослужении, в почитании святых, в совместном принятии решений по важнейшим догматическим и каноническим вопросам, в нашей общей жизни по Богу.

Находясь на благословенной кипрской земле в нынешний праздник общения святых, хочу отметить деяния Святейшей Кипрской Церкви по укреплению православного единства. По благословению Вашего Блаженства наши соотечественники, волею судеб оказавшиеся на Кипре, получают пастырское окормление от русскоязычных клириков. Часть из них направляется по взаимному согласию из Русской Православной Церкви. По Вашей инициативе Церкви ближневосточного и североафриканского региона неоднократно собирались для выработки согласованного противодействия той угрозе для жизни христиан, которая сегодня назревает в этой части земли. Как Вам известно, Русская Православная Церковь также возносит свой голос в защиту гонимых.

Я сердечно благодарю Ваше Блаженство за награждение меня высшим орденом Кипрской Православной Церкви святого апостола Варнавы. Честь, оказанную Предстоятелю Русской Церкви, я рассматриваю, в первую очередь, как подтверждение церковного общения, как знак взаимного признания, почитания и братского единения между Предстоятелями, иерархами, клириками и христолюбивой паствой Русской и Кипрской Православных Церквей.

В ознаменование союза любви Христовой, связывающего Русскую и Кипрскую Церкви, я передаю Вам, Ваше Блаженство, дарохранительницу работы русских мастеров, которая была специально изготовлена для этого храма. Пусть за всякой Божественной литургией, совершаемой в этом святом храме, возносится горячая молитва о мире всего мира, о благостоянии Святых Божиих Церквей и о соединении всех.

Ваше Блаженство! Передаю Вам любовь всех чад Русской Православной Церкви к "острову святых", к его святыням и ко всем собратьям-православным, населяющим эту благословенную землю. Да ниспошлет Господь долгожданный мир и восстановление единого Кипрского государства, возвращение Кипрской Церкви всех храмов и святынь, пока остающихся недоступными! По молитвам Святой Своей Церкви Господь да устроит все во славу Его Божественного Имени».

Его Святейшество подарил храму святой Софии богато украшенную дарохранительницу, повторяющую своими очертаниями этот храм. «В сей дар вложена любовь Русской Церкви и русского народа к "Острову святых" Кипру», — сказал Святейший Патриарх.

«Впервые Предстоятель Русской Церкви мог служить вместе с Предстоятелем Кипрской Церкви в Никосии при таком стечении народа, потому что этот величественный храм вмещает многих. Мы сегодня молились также о том, чтобы храмы, которые закрыты, порушены в северной части Кипра, были восстановлены и явили собой славу Господа. И мы верим, что молитва наша будет услышана и нашими совместными трудами мир и справедливость будут явлены на этом месте», — сказал Его Святейшество.

Предстоятель Русской Церкви сердечно приветствовал собравшихся, в том числе многочисленных соотечественников. «Единство кипрской и русской паствы на острове являет собой видимый знак единства Святой, Соборной, Апостольской Православной Церкви. Дай Бог, чтобы это единство многонациональной паствы здесь содействовало укреплению братских отношений между нашими странами и народами», — подчеркнул Святейший Патриарх Кирилл.

***

Храм Святой Софии Премудрости Божией — самый большой храм на Кипре (площадь 60 на 30 метров, высота 30 метров). Он расположен в районе Строволос столицы Кипра Никосии. В цокольном этаже под основным зданием находятся три придела, в одном из которых устроен баптистерий. Храм освящен 5 мая 2012 года.

План собора напоминает храм Святой Софии в Константинополе.
Источник: Православие.By

9 июня Преосвященнейший Серафим, епископ Бобруйский и Быховский, совершил чин освящения Свято-Никольского храма в д. Свислочь Осиповичского р-на.

По благословению Митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, за Богослужением настоятель храма, иерей Андрей Клепча, был возведён в сан протоиерея. По окончании Божественной Литургии Преосвященнейший Серафим наградил всех потрудившихся в строительстве Свято-Никольской церкви.

Честной главе великого святого можно будет поклониться круглосуточно с 21 по 29 мая. Святыня будет находиться на приходе в честь святителя Николая Чудотворца в поселке Привольный минского района.

6 апреля 2012 года в Сергиевском зале кафедрального соборного Храма Христа Спасителя под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла состоялось первое заседание Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства. Со вступительным словом к собравшимся обратился Предстоятель Русской Православной Церкви.

Приветствую всех членов Комиссии по вопросам защиты семьи и материнства, а также приглашенных гостей. Особо приветствую Павла Алексеевича Астахова, который только что подписал соглашение с Преосвященным владыкой Пантелеимоном. Надеюсь, на основе этого соглашения будет развиваться конкретное сотрудничество Церкви и подчиненного Вам ведомства, и не только ведомства, но и всей той важной сферы общественной жизни, к которой Вы как уполномоченный представитель при Президенте имеете непосредственное отношение. Дай Бог, чтобы нашими совместными усилиями были преодолены все существующие шероховатости, с тем чтобы мы могли, объединив усилия, достичь того результата, который является архиважным для будущего всей нашей страны.

Позвольте мне сказать несколько слов относительно вопросов, связанных с защитой семьи, с защитой материнства и детства. Тот факт, что мы употребляем слово «защита», уже есть некий сигнал неблагополучия. Когда все благополучно, тогда и защищать не нужно. Но если мы говорим о необходимости защищать материнство, детство, природу, значит, речь идет о неблагополучии. А неблагополучие, связанное с семейной жизнью, имеет самое непосредственное отношение к тому, будет ли благополучной или неблагополучной жизнь нашей страны. Никакие экономические реформы, никакая модернизация, никакие инвестиции, никакая развитая инфраструктура, никакие высочайшие достижения в области науки, техники, образования, культуры не сделают ничего радикального для изменения к лучшему жизни нашей страны, если народ наш будет вымирать.

Тема демографии имеет, конечно, ярко выраженное политическое измерение, связанное с безопасностью Отечества. Но при этом проблема демографии имеет некую первопричину, которая лежит в помрачении нравственного сознания современного человека. И Церковь в первую очередь обращает внимание на первопричину, отдавая себе отчет в том, насколько важны последствия демографического неблагополучия для жизни нашего народа.

Семья является Богом установленной ценностью. Вообще, не существует иных Богом установленных институтов, кроме семьи и Церкви. Все остальное является результатом общественного развития, эволюции общественного сознания, а вот семья и Церковь установлены Богом. Поэтому у Церкви особое отношение к сохранению семьи. Мы знаем, что история рода человеческого началась с семейных отношений. Семья была призвана формировать человеческую личность, развивать в человеке Божий образ, содействовать такому умственному, нравственному, духовному, физическому развитию человеческой личности, которое обеспечило бы поступательное развитие всей человеческой цивилизации. Семья, действительно, — колыбель человечества: и человек как личность, и весь род человеческий формируются в семье. Что происходит в семье, то проецируется на жизнь общества и всей человеческой цивилизации.

Мы можем утверждать, что семья в России, на всем постсоветском пространстве, в Европе и во всем мире переживает сегодня тяжелейший кризис. Если мы сконцентрируемся сейчас только на российской ситуации (хотя одновременно в моем сознании сохраняется озабоченность, касающаяся положения семьи в других странах, которые входят в каноническую юрисдикцию Московского Патриархата), то и на примере России мы сможем поговорить о том, что происходит на всем бывшем постсоветском пространстве. Наше общество приходит в ужас от сообщения о том, как двое молодых людей убивают своего ребенка, а затем заявляют, что он пропал, обрекая весь город и всю страну на глубочайшие переживания. Это сообщение сменяется другим: как отец убивает свою дочь только потому, что она не хотела есть кашу. Далее эти новости чередуются с ужасной информацией о детских суицидах, о том, с какой легкостью дети и подростки кончают жизнь самоубийством…

Происходящее несет в себе сигналы огромной силы для каждого мыслящего, для каждого совестливого человека. А если эти сигналы не достигают сознания и сердца кого-то из телезрителей или пользователей Интернета, то это свидетельствует о его духовном и нравственном неблагополучии. Мы понимаем, что семью нельзя вырвать из общего культурного, социального, политического, экономического контекста, в котором живут люди; и на семейное благополучие влияет огромное количество факторов. Когда мы говорим о коррупции, когда мы говорим о преступности, когда мы говорим об информационной политике, отмечая неблагополучие в этих сферах, мы должны это неблагополучие проецировать и на семейные отношения.

Ну, а что же происходит в сфере семейных отношений? В нашей с вами сегодняшней дискуссии нельзя избежать фактов и статистики. Вот некоторые цифры: на 1 215 000 браков приходится почти 640 тысяч разводов, то есть больше половины. В 2011 году родилось 1 814 000 детей и произведено абортов 1 230 000 — по официальной статистике. Неофициальная статистика оперирует ужасными цифрами — 3,5 - 4 млн. абортов.

Сегодня в России около 700 тысяч детей-сирот, большинство из которых — социальные сироты, то есть сироты при живых родителях. Такого понятия в старые времена в России вообще не существовало, как до сих пор не существует в некоторых странах, где развита система солидарности, в первую очередь семейной солидарности, где даже дальние родственники сразу берут покровительство над сиротами в случае, если умирают родители. Так вот, из 700 тысяч детей-сирот 10-11 тысяч — те, от кого отказались уже в роддоме.

Число самоубийств среди подростков — это 20% от всех самоубийств. Никогда не было такой страшной цифры. По данным Генпрокуратуры 62% всех самоубийств несовершеннолетних связаны с семейными конфликтами и неблагополучием, боязнью насилия со стороны взрослых, бестактным поведением отдельных педагогов, конфликтами с учителями, одноклассниками, друзьями, черствостью и безразличием окружающих.

Подростковое пьянство: более 80% подростков употребляют алкоголь. По данным Роспотребнадзора ежедневно в России употребляет алкоголь — вдумайтесь! —33% юношей и 20% девушек начиная с 13 лет. 33% мальчиков и 20% девочек с 13 лет систематически употребляют алкоголь! По данным Государственного антинаркотического комитета из 130 тысяч молодых людей в возрасте от 15 до 35 лет, ежегодно умирающих в России, около 100 тысяч гибнет от злоупотребления наркотиками. Если исключить смерть от наркотиков, то в три с лишним раза сократится смертность среди молодых людей.

Конечно, можно пытаться решать проблемы общества политическими и экономическими методами, по всей вероятности, на уровне правительства. Именно это и нужно делать в первую очередь, но без понимания того, что в основе всего — нравственные проблемы личности, формирующейся в семье, успеха не будет. Сегодня мы должны ясно осознать: разговоры о нравственности — это не просто красивые слова, не просто рефрен, звучащий в церковной проповеди, от которого иногда отмахиваются, как от чего-то скучного или даже надоевшего. Церковь действительно изо дня в день говорит об одном и том же и не перестанет говорить, потому что состояние семьи, рождаемость, физическое и нравственное состояние молодежи — это залог выживания нашего общества, и никак не меньше.

Государство сегодня демонстрирует обеспокоенность демографической проблемой. При таких темпах спада рождаемости через 20 лет в России просто некому будет работать. Мы действительно стоим перед угрозой вымирания и потери национальной идентичности. Именно поэтому тема, которой мы сегодня посвящаем свои усилия, является темой первостепенной важности.

По данным переписи 2010 года, в России приходится 1,47 ребенка на одну семью. Для того чтобы поддержать демографический баланс, нужно 2,11-2,15 детей на семью. Другими словами, при всех усилиях, которые сегодня прилагаются со стороны государства, мы так и не достигли черты, когда можно было бы сказать, что Россия не вымирает или, по крайней мере, что вымирание страны приостановилось. Каждый из нас должен пройти свою часть пути — государство, Церковь, общественные организации, средства массовой информации.

Позвольте мне поделиться с вами мыслями о том, что с нашей точки зрения должно было бы сделать государство. У России есть позитивный опыт: меры, которые были приняты в 2007-2009 годах правительством для повышения рождаемости, в частности, введение материнского капитала, имели эффект. Я удовлетворен тем, что озабоченность, высказанная нами на встрече с премьер-министром В.В. Путиным относительно необходимости поощрения рождаемости, особенно в демографически депрессивных регионах, была услышана и были приняты соответствующие решения о поддержании рождения трех и более детей, о финансовой поддержке семей, где рождается третий или последующий ребенок.

Но нам кажется, что нужно тем не менее подумать и об иных способах и средствах преодоления острой демографической проблемы с позиции государства и с приложением усилий государственных институций. И для того, чтобы это произошло, должно произойти, в том числе, изменение в сознании наших политиков. Семья должна быть поставлена в центр озабоченности, она должна стать одним из важнейших государственных приоритетов. Об этом говорится все больше и больше, но было бы важно закрепить это в каком-то законодательном акте, пусть это будет не закон, а некое авторитетное заявление высшей власти о том, что состояние материнства, семьи и детства становится наиважнейшим приоритетом государственной политики.

Если проанализировать информационный поток, который сегодня идет на каждого человека через Интернет и телевидение, то можно убедиться в том, что в процентном отношении тема семьи, материнства и детства уступает другим темам. А это означает, что в сознании абсолютного большинства людей, в том числе влияющих на информацию, семья, материнство и детство не являются приоритетом. Вот когда материалы демографического характера, тема семьи будут занимать большее место в информационном потоке, это и будет свидетельствовать о возросшем внимании и о возросшем интересе общества, ведь, что греха таить, многие информационные источники работают на потребителя. Чем выше спрос, чем выше интерес, тем больше и отдача информационных источников.

Полагаю, было бы важно, чтобы при поддержке государства были приняты меры для решения жилищных вопросов многодетных семей. Мы видели, как энергично решался жилищный вопрос военнослужащих, военных пенсионеров, — эта программа практически завершается. Может быть, сейчас важно было бы выработать параметры программы жилищного строительства для многодетных семей. Рождение нового ребенка не должно обрекать семью на бомжевание или даже на значительное снижение комфорта проживания. Если кто-то отказывается от ребенка, потому что просто жить негде, то это не нравственная проблема — это государственная задача. Нужно вывести семью, ожидающую нового ребенка, из-под угрозы попасть за грань бедности. Хотя бы матерям четырех и более детей должны выплачиваться какие-то пособия, а работа по воспитанию детей, тяжелейший труд матери, полагаю, должен засчитываться в стаж, потому что сегодня для государства воспитание ребенка — не меньшее по важности дело, чем работа на фабрике, на заводе, в офисе или в каком-то другом месте.

Я хотел бы коснуться темы возможной реорганизации органов опеки. Не наше дело давать конкретные советы, но вот в чем мы видим свой долг: достаточно ясно сказать, что органы опеки не должны ассоциироваться с неким репрессивным механизмом, направленным на изъятие детей из семей, направленным на то, чтобы воздействовать на семейную ситуацию непременно репрессивными методами. Органы опеки должны быть в первую очередь органами помощи, органами профилактики. Родители должны опираться на органы опеки, звонить туда, спрашивать совета, разделять свою скорбь, и в первую очередь органы опеки должны реагировать на это. Знаю, что во многих местах так и происходит; но, к сожалению, в очень большом количестве случаев органы опеки действуют, как репрессивный механизм.

Полагаю важным создавать центры кризисной беременности, которые желательно объединить в единую систему. Надо, чтобы женщина, сделавшая выбор в пользу жизни своего ребенка, чувствовала практическую поддержку и получала помощь со стороны государства и общества. Пока такой помощью занимаются в основном негосударственные организации; многое уже успела сделать Церковь. Мы сейчас строим общецерковную систему центров защиты жизни. Положительный пример у нас есть в Москве — под эгидой нашего Отдела по церковной благотворительности и социальному служению открыт такой центр кризисной беременности, и полагаю, что мы будем энергично двигаться вперед, содействуя открытию аналогичных церковных учреждений в епархиях Русской Православной Церкви.

Полагаю, что столь же важно скорректировать существующую сейчас государственную систему помощи многодетным. Иногда складывается впечатление, что люди, которые создавали или создают эту систему, сами не имеют опыта многодетных семей и опыта многодетности. Хотел бы привести один пример. Многодетным семьям выделяются путевки на отдых — и слава Богу, что это делается. Но при этом не предполагается отдых всей семьей: дети-подростки должны ехать в лагерь, дети-дошкольники — с одним из родителей в пансионат, а дети до трех лет в дома отдыха, предлагаемые государственной программой, вообще не принимаются. Так как же отдохнуть семьей? Полагаю, надо было бы подумать над этим. Речь должна идти о либо о каких-то компенсациях, либо об организации семейного отдыха. В частности, во многих церковных лагерях мы практикуем именно семейный отдых, обеспечивая необходимыми условиями всю семью — и родителей (а иногда даже бабушек и дедушек), и детей.

Хотел бы сказать несколько слов о возможных усилиях государства, как они нам представляются, в сфере информации и культуры. Уже было сказано, что сегодня главным источником воспитания стали телевизор и Интернет. Современную масс-культуру можно прямо назвать антисемейной — здесь и доказывать ничего не нужно. С экранов телевизоров и компьютеров слышится площадная брань, персонажи шоу-бизнеса в эфире похваляются подробностями своей личной жизни, которые никак не содействуют формированию семьи. А ведь эти люди становятся образцами для подражания, становятся некими кумирами для молодежи. И если кумир похваляется своей безнравственной жизнью, отсутствием семьи, наличием детей от огромного количества партнерш или партнеров, — что это означает? Тем самим молодежи предлагается «пример», как надо себя вести.

Мне кажется, что на центральных телеканалах должно быть выделено время для программ, прямо и привлекательно пропагандирующих семейные ценности. Должна проводиться целенаправленная кампания по созданию привлекательного образа многодетной семьи. И, конечно, желательно, чтобы в сфере кино- и телеиндустрии проводилась совершенно осознанная государственная политика, направленная на поддержку семейных ценностей, особенно через теле- и кинопродукцию, которая имеет госфинансирование. У нас должен быть социальный заказ, в том числе на соответствующую информационную и культурную политику, целью которой было бы увеличение рождаемости и оздоровление семейной жизни.

Теперь несколько слов о том, что может и должна сделать Церковь. У Церкви есть понимание того, что семья и дети являются великим даром Божиим. Каждый ребенок — это дар Божий, и многодетность является благословением для родителей. Жена спасается чадородием (см. 1 Тим. 2:15). Что значит «спасается»? Конечно, наследует Царствие Небесное и райские обители. Но ведь спасение обретается уже здесь, на земле, во внутреннем духовном состоянии человека. Полнота жизни — это не только внешний комфорт, это состояние души; и спасение дается человеку через семью.

Это не значит, что человек одинокий, по каким-то обстоятельствам не вступивший в брак или не имеющий детей, исключается из этой спасительной перспективы. Такой человек должен сам себя найти и делать в своей жизни нечто, что было бы в нравственном смысле не менее значимым, чем рождение и воспитание детей.

Церковь должна всеми мерами помогать верующим, которые несут благодатный подвиг многочадства. Полагаю, что мы должны поставить тему многодетной семьи также в центр нашей приходской жизни. Мы говорим о необходимости осуществлять в каждом приходе социальную работу, заботиться о неблагополучных семьях, о людях одиноких, престарелых, больных, об инвалидах. Но давайте скажем, что и многодетная семья должна быть в центре нашего внимания. И социальные, и приходские программы нам нужно выстраивать таким образом, чтобы они содействовали, в том числе, поддержке многодетных православных семей.

Семья, которую Церковь призвала к чадородию, не должна чувствовать себя заброшенной и тем более обманутой: услышали призыв священника, откликнулись на этот призыв, — а потом начинают сталкиваться с одной, другой, третьей проблемой… Церковь должна сделать все для того, чтобы ее призывы были поддержаны, по крайней мере, ее собственной социальной политикой в отношении многодетных семей.

Особенно важно уделять внимание воспитанию самих родителей. Следует подумать о создании общественной организации многодетных семей. Вообще, нужно поддерживать социальные связи единомышленников, а многодетные семьи — это единомышленники, и даже больше чем единомышленники. У них не только единые мысли — у них единый образ жизни. У нас есть общества рыбаков, охотников — кого только нет! Вот должны создаваться и организации многодетных семей — по крайней мере, в Церкви, а я бы предложил, чтобы такие организации создавались и в нашем обществе. Может быть, где-то это уже есть, но недостаточно для того, чтобы организовать систему солидарной нравственной поддержки — а, может быть, не только нравственной, но и материальной — тех, кто попадает в трудную ситуацию, будучи связан большим количеством обязательств по воспитанию детей.

Убежден, что помощь семье — это ключевая задача, которая стоит сегодня перед государством и Церковью. Мы все должны понять, что крепкая семья — это действительно залог нашего будущего.

patriarchia.ru

Открытое письмо настоятеля Свято-Покровского храма г. Кировска, иерея Димитрия Первия, по поводу санкционированной акции гомосексуалистов в Минске 14 февраля 2011 г.

В Минске 14 февраля прошла первая санкционированная акция геев и лесбиянок в поддержку «однополой любви». Восемь человек нетрадиционной сексуальной ориентации выстроились в ряд с плакатами "Люби кого хочешь" и соответствующей символикой. Это был первый случай в Беларуси, когда властные структуры республики пошли навстречу гомосексуалистам.

Казалось бы, несколько геев и лесбиянок неспособны повлиять на ситуацию в государстве и обществе. Однако в данном случае приходится говорить о явлении прецедента, когда заинтересованные в распространении гей-культуры круги при помощи СМИ начинают «раскручивать» ситуацию, распространяя ее как качественно (гей-парады), так и количественно (другие регионы). Именно так все происходило в Европе, где сейчас юридически нивелированы ценности традиционной семьи ради свободного секса. Именно так все происходит и в Беларуси, когда средства массовой информации проявляют нетрадиционный для белорусского менталитета горячий интерес к ситуации. В этой связи видится разумным обратится к авторитету Книги книг - Библии. Вот что говорится в послании апостола Павла к Коринфяном: «Или вы не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют». (Первое послание к Коринфяном, гл. 6, ст.9-10). Эти слова в полной мере дают нравственное определение гомосексуализму, вопреки потугам создать явлению ореол невинности и даже прогрессивности. Есть библейская строка и о трубадурах гей-движения. Вот слова Иисуса Христа, обращенные к миру: «Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь». (Евангелие от Луки, гл. 12. ст. 4-5) Итак, раз гомосексуалисты (мужеложники и проч.) примут осуждение, не тем ли более опасна участь тех, кто вовлекает в грех?

К сожалению, опыт говорит о том, что идеологи гей-движения не вразумляются словами Библии. Скорее, слова эти обращены к людям традиционным и рассудительным. Поэтому предстоит затяжная баталия о легализации гомосексуальных браков, правах сексменьшинств и т. д. И в этой связи важен каждый голос, каждое мнение: важно именно сейчас, пока по нашим школам и детским садам не пошли секс-инструкторы с наглядными пособиями, сработавшими когда-то в Европе. И это открытое письмо - не только личное мнение, но и призыв к неравнодушным. Сейчас не время молчать. Пришла пора с разных трибун отстаивать наше исконное представление о таких важнейших, судьбоносных для белорусов понятиях, как семья и брак. С Богом!

Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев)

Тема моего выступления – «Вероучение Церкви и Святые Отцы». Я буду рассматривать эту тему в двух аспектах, которые тесно между собою связаны. Первый аспект – это соотношение православного догматического учения и богословского творчества Святых Отцов и Учителей Церкви. Второй аспект – соотношение догматики и патрологии как научно-богословских и учебных дисциплин.

Прояснить соотношение вероучения и святоотеческого наследия, а также догматики и патрологии – значит, с одной стороны, обозначить то, что их связывает и объединяет, а, с другой стороны, указать на их различие, то есть на специфику каждой из этих областей церковного Предания и православной богословской науки.

Достичь в этих вопросах максимальной ясности очень важно. Святоотеческое предание занимает центральное место в православном сознании. Патристическое возрождение началось в нашем богословии еще в XIX столетии, когда совместными усилиями многих людей, в том числе профессоров и студентов четырех духовных академий (Московской, Санкт-Петербургской, Киевской и Казанской) был осуществлен колоссальный труд по переводу творений Святых Отцов, восточных и западных, на русский язык. Это возрождение продолжилось в XX веке, по преимуществу в русском церковном рассеянии. Стало появляться все больше патрологических исследований. При этом православные ученые работали во взаимодействии с западной богословской наукой, в которой в минувшем веке не только постоянно возрастал интерес к святоотеческому наследию, но и были достигнуты впечатляющие результаты (достаточно упомянуть знаменитую научную серию Sources Chrétiennes, которая начала выходить во Франции в 1942 году и к настоящему времени достигла более 500 наименований).

Сегодня в наших богословских учебных заведениях значительная часть учащихся выбирает для самостоятельной работы именно патрологические темы, а среди нового поколения богословов многие специализируются в области патрологии. Тем важнее нам ясно понимать, в чем состоит специфика этой богословской науки и как она соотносится и взаимодействует с догматическим богословием как изложением общецерковного вероучения.

Но сначала обратимся к первому аспекту темы – взаимосвязи вероучения и святоотеческого богословия (которые и являются предметом соответственно догматики и патрологии).

Вероучение Церкви отличается от мифологий, философских систем, идеологий и иных мировоззрений (включая и так называемую «научную картину мира») тем, что его источник – не человеческий разум или творческое воображение, а Божественное Откровение.

Центральным событием самооткровения Бога является Воплощение Сына Божия, Его земная жизнь, служение, крестная смерть и воскресение, то есть спасительный подвиг Господа нашего Иисуса Христа, называемый на богословском языке «домостроительством спасения». Соответственно, характерная черта церковного вероучения – его сотериологичность. Ядром вероучения являются спасительные истины веры. Спасительность их, однако, заключается не в том, чтобы умственно их принимать и в них веровать. Истины веры являются спасительными потому, что они указывают человеку путь к Богу, Который открывает Себя во Христе и призывает человека к духовному общению с Собой. После грехопадения праотца Адама такое общение стало возможным благодаря искупительному подвигу Второго Адама – Богочеловека. Поэтому другая характерная черта вероучения – это его христоцентричность.

Примирение и общение человека с Богом совершаются в Церкви Христовой. Согласно православному пониманию, христианства нет без Церкви. Церковь есть человеческая общность особого рода, потому что в ней уникальность и свобода каждого члена гармонично сочетаются с теснейшим духовным единством всех ее членов, вместе составляющих, согласно образу апостола Павла, одно тело, Главою которого является Сам Богочеловек и Спаситель Иисус Христос.

На эту особенность церковной общности указывает, например, грамматическая форма основного церковного вероисповедания – Символа веры, а также его литургическое использование. Человек, принимающий Святое Крещение, то есть вступающий в Церковь, произносит Символ веры от первого лица, выражая тем самым свою личную и свободную веру. Но затем каждый раз, когда совершается литургия, члены церкви возобновляют свое вероисповедание, произнося Символ каждый от себя, но – совместно, симфонически, едиными устами и единым сердцем. Это общее исповедание, которое совершается в Духе Святом, ибо никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор 12:3). Личная вера согласуется с верой всей Церкви, а вера Церкви становится вероисповеданием христианина. Таким образом, еще одна важнейшая характеристика православного вероучения – это его церковность, или то, что русские богословы-славянофилы назвали словом «соборность».

Я обратил внимание на эти особенности православного вероучения потому, что их необходимо учитывать, когда мы говорим о формировании догматического учения Церкви и о той роли, которую сыграли в этом формировании Святые Отцы.

Краеугольным камнем церковной веры является исповедание апостола Петра – слова, обращенные к Спасителю: Ты – Христос, Сын Бога живаго (Мф 16:16). Это апостольское исповедание стало тем основанием, на котором Спаситель создал Свою Церковь (Мф 16:17-19). В этом вероисповедании – суть проповеди Апостолов в иудеохристианском контексте: так, апостол Павел опровергал Иудеев всенародно, доказывая Писаниями, что Иисус есть Христос (Деян 18:28), а апостол Иоанн Богослов утверждал: Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден (1 Ин 5:1). И в день Сошествия Святого Духа апостол Петр провозгласил: Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян 4:12).

Позднее основной формой, в которой находит свое выражение церковное вероучение, становятся крещальные символы, то есть краткие вероизложения, не просто содержащие основополагающие спасительные истины веры, но и имеющие характер вероисповедания. В разных поместных Церквах были свои символы, которые текстуально отличались друг от друга, но выражали общую веру Церкви. Важнейшим этапом формирования православной вероучительной ортодоксии стали разработка и утверждение Никео-Константинопольского Символа веры в IV столетии, в «золотой век святоотеческой письменности». Принятие общего Символа было призвано выразить единство Церкви и ее вероучения.

Имея в виду историю этого Символа и тот статус, который он приобрел во Вселенской Церкви, то есть статус основного догматического текста, мы можем увидеть все основные черты вероучения как такового.

Вероучение есть не система идей, а вероисповедание.

Вероучение есть исповедание всей Церкви Христовой, то есть оно является не индивидуальным, а общим вероисповеданием, хотя каждый христианин лично его исповедует и постигает.

Церковное учение имеет некое ядро. Это ядро составляют основополагающие спасительные истины веры, которые в совокупности представляет собой, так сказать, вероучительный минимум. Символ веры как раз и является таким вероучительным минимумом, исповедовать который необходимо для спасения.

Вероучительная ортодоксия определяется соборным разумом и утверждается решением Собора, который представляет полноту Церкви, пребывающей в Духе Святом (согласно формуле: «Изволися Духу Святому и нам»). Соборно утвержденных догматических текстов немного, но в них выражены основополагающие истины веры, определяющие богословскую логику при более подробной разработке православной догматики.

Православное вероучение формулируется и уточняется в ходе содержательной богословской полемики с еретическими идеями и учениями. Появление новых догматических формулировок и вероопределений имело место в силу необходимости зафиксировать православное исповедание в противовес существующим в лоне Церкви или за ее пределами неправославным представлениям.

Важнейшей средой, в которой происходит формирование православного вероучения, является храм и богослужение. Все наше богослужение наполнено глубоким догматическим содержанием, а некоторые богослужебные тексты имеют статус, приравнивающий их к вероопределениям Соборов и крещальным символам. Я имею в виду, прежде всего, анафоры литургий Василия Великого и Иоанна Златоуста, а также некоторых других литургий, по тем или иным причинам вышедших из употребления. Эти анафоры содержат емкое и лаконичное изложение основных вероучительных истин, преломленных через призму литургического опыта. Можно лишь сожалеть о том, что тексты этих анафор сегодня недоступны для слуха большинства верующих, которые из-за практики тайного чтения евхаристических молитв лишаются возможности молитвенно пережить основополагающие истины веры.

Ведущую и определяющую роль в полемике с еретиками и в формулировании вероучительной ортодоксии сыграли те богословы, которых Церковь именует Святыми Отцами и учителями. Это касается не только Никео-Константинопольского Символа веры, но и более поздних вероопределений, прежде всего христологического халкидонского догмата о двух природах Богочеловека и догмата об иконопочитании, соборному утверждению которых также предшествовали длительные и весьма острые богословские споры.

Вклад Святых Отцов в формулировании общецерковного Символа веры и иных вероопределений, принятых в развитие и уточнение его догматического содержания, – только одно направление их участия в разработке православного догматического учения. Это направление, безусловно, имеет первостепенную значимость, так как в данном случае святоотеческое богословие служило наиболее точному выражению общецерковной веры, засвидетельствованной соборным разумом Церкви.

Но было и другое направление, к которому следует отнести творения отдельных авторов, взявших на себя труд изложения церковного учения в более или менее пространной, последовательной и систематической форме. Эпоха Древней Церкви дала несколько опытов такого рода. Среди ранних следует указать на «Строматы» Климента Александрийского (†217) и «О началах» Оригена (†254), а среди более поздних – на «Катехизические поучения» святителя Кирилла Иерусалимского (†386), «Великое огласительное слово» святителя Григория Нисского (†370), «Краткое изложение божественных догматов» блаженного Феодорита Кирского (†457), которое составляет пятую книгу его сочинения против ересей, а также на такое произведение блаженного Августина (†430), как Enchiridion ad Laurentium («Руководство для Лаврентия»). Но, конечно, наиболее полным и систематичным трудом по церковной догматике является «Точное изложение православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина († до 754) – произведение, которое суммирует предшествовавшее догматическое творчество Святых Отцов.

Это далеко не полный перечень такого рода патристических текстов, но они являются основными и характерными примерами. Указанные сочинения отличаются одно от другого целью, которую ставил перед собой автор, соответственно, жанром, а также историческим и культурным контекстом их написания.

Ранние опыты Климента и Оригена имели целью не просто изложение догматического учения, но и создание собственно христианской философии на базе языческой античной философии. Это имело в то время важное миссионерское значение, в частности потому, что тем самым была задана широкая интеллектуальная рамка: христианские авторы продемонстрировали масштабность своего мышления и его способность христианизировать культуру, что и произошло в дальнейшем. В то же время у ранних, доникейских, богословов присутствовали идеи, которые позднее были признаны неправославными (например, идея предсуществования душ и учение об апокатастасисе у Оригена).

Далее, у Кирилла Иерусалимского и Григория Нисского мы видим примеры изложения вероучения применительно к задачам оглашения, катехизации, то есть научения истинам веры новых членов Церкви. Это иной жанр, и в нем большое значение имеет педагогический аспект. Кроме того, творение Кирилла, состоящее из двух отдельных циклов – огласительных поучений (до крещения) и тайноводственых слов (после крещения), отражает катехизаторскую практику Церкви его времени и представляет собой не что иное, как толкование на Никейский Символ веры. В свою очередь, в катехизисе Григория уделяется особое внимание опровержению неправославных, еретических представлений. Также и вероизложение Феодорита включено в сочинение против ересей.

Что же касается монументального труда Иоанна Дамаскина, то его «Точное изложение православной веры» в течение столетий по существу служило учебником догматики как на Востоке, так и на Западе, и следует напомнить, что уже в X веке оно было переведено на славянский язык. Но и этот первый опыт подробного систематического изложения вероучения является частью трилогии, в которую также входят изложение философии Аристотеля (трактат «Диалектика») и трактат о ересях. То есть изложению догматов сопутствуют общефилософские размышления и обличение догматических искажений.

Таким образом, в формулировании и разработке православного догматического учения решающую роль сыграли именно Святые Отцы – как в отдельных областях догматики (триадологии, христологии, антропологии, сотериологии и т.д.), так и в деле систематизации вероучения. В качестве догматистов Святые Отцы были истолкователями Божественного Откровения. На разных этапах церковной истории они выражали изначальную апостольскую веру, разрабатывая язык христианского богословия и находя наиболее точные формулировки. Они также отстаивали общецерковную православную веру в богословской полемике с еретическими учениями.

В то же время, говоря о догматическом творчестве Святых Отцов, очень важно понимать, что они могли выполнять миссию выразителей общей веры Церкви и защитников спасительного учения, потому что сами были христианскими мыслителями. Любая плодотворная мысль всегда осуществляется личным творческим усилием мыслителя или группы мыслителей, интеллектуально и духовно взаимодействующих друг с другом. На заре христианства таким творческим мыслителем был апостол Павел, богослов и миссионер, особо призванный воскресшим Христом и сопричтенный лику апостолов.

Особенность богословской деятельности Святых Отцов состояла в том, что они были не кабинетными учеными, а «практиками», воспринимавшими богословие не как науку, а как религиозный, духовный опыт, находивший отражение в их литературном творчестве. Грубейшей и самой распространенной ошибкой западных патрологов XX века было рассмотрение Отцов Церкви именно как ученых, сидевших в уютных кабинетах в окружении книг более ранних Отцов. На самом деле, в отличие от многих современных богословов, воспринимающих богословие как науку, для Отцов Церкви богословие имело прикладное значение: оно являлось как бы необходимым приложением к их основной деятельности. И писали они не столько из интереса к теоретическому богословствованию, сколько из практической необходимости излагать истины христианской веры для конкретной аудитории.

Среди отцов и учителей Церкви основное место занимают святители – люди, призванные к архипастырскому служению и в силу своего служения столкнувшиеся с необходимостью защищать истины веры от еретических искажений. Другая категория отцов Церкви – преподобные, которые несли послушание в монастырях и в своих творениях отражали многовековой опыт монашеского делания. Свои богословские познания они черпали не столько из келейного чтения книг, сколько из монастырского богослужения, за которым регулярно читались и Священное Писание, и произведения раннехристианской письменности.

Классическим примером Отца Церкви первой категории может служить святитель Василий Великий. Все его богословское творчество было подчинено необходимости защищать и отстаивать православное вероучение перед лицом набиравшей тогда силу арианской ереси. В то же время он много писал на аскетические темы, потому что как архиепископ Кесарии Каппадокийской имел попечение о монашеских общинах и стремился вовлечь их в общецерковное делание. Он был автором проповедей, поскольку как пастырь Церкви считал необходимым объяснять людям основы христианской нравственности. Наконец, он был создателем анафоры – евхаристической молитвы, в тексте которой нашло отражение и его личное богословское видение, и весь накопленный к тому времени арсенал догматических истин и формулировок.

Примером Отца Церкви второго типа может послужить преподобный Иоанн Дамаскин. Значительная часть его литературного наследия посвящена опровержению иконоборческой ереси и оправданию многовековой церковной практики почитания икон. Он был автором философских и богословских трактатов, служивших своего рода компендиумом знаний, накопленных к тому времени в этих областях, учебником, предназначенным прежде всего для монашествующих. Он также был автором литургических текстов, из которых самым известным является Пасхальный канон. В этих текстах философия превращается в поэзию, а богословие – в молитву, хвалу Богу, возносимую не столько от ума, сколько от сердца.

Именно потому, что Отцы Церкви были не теоретиками, а практиками церковной жизни, их личные усилия и одаренность служили благу всей Церкви, поскольку их духовный опыт был одновременно глубоко личным и подлинно кафолическим. И нет никакого противоречия в том, что, богословствуя как творческие мыслители в конкретном культурно-историческом контексте и реагируя на современные им теоретические и практические проблемы, Святые Отцы участвовали в формулировании и уточнении вероучительной ортодоксии.

С церковной точки зрения, подлинное величие Святых Отцов состоит именно в том, что их личное интеллектуальное творчество никогда не рассматривалось – ни ими самими, ни их читателями – как нечто сугубо индивидуальное, «авторское», то есть противостоящее вероучительной и богословской традиции Церкви. Они не стремились создать что-то новое, не стремились к оригинальности. Как иконописец или церковный композитор не создает «авторское произведение», но выражает совокупный, кафолический опыт Церкви, так и Святые Отцы пустили в оборот свой богословский талант ради обогащения и уточнения догматического учения как того словесного «образа» веры, который сохраняет и которым живет вся Церковь Христова.

В данном случае мы имеем дело со своеобразной диалектикой частного и общего, личного и кафолического. Это не противоречие, но именно диалектика, поскольку личность не подменяет собой общность и не противопоставляет себя ей, но живет и действует внутри общецерковного духовного пространства, не утрачивая своей свободы и уникальности своего вклада в богословскую сокровищницу Церкви.

Равновесие личного и общего в церковном богословии возможно потому, что оно никоим образом не является некоей абстрактной доктриной и измышлением разума. Подлинное богословие всегда имеет своим источником личную встречу человека с Богом Живым, о чем нам говорит уже история призвания апостолов – и простых рыбаков, ставших богословами, и весьма образованного Савла, ставшего Павлом, апостолом языков. Но и предметом христианского вероучения и богословия, как уже говорилось, являются не отвлеченные философские идеи, а жизнь и земное служение Христа Спасителя, то есть Его спасительное домостроительство.

Однако личностный аспект богословского творчества Святых Отцов имеет и другие проявления. Чтобы обратить на них внимание, следует перейти от вопроса о роли Святых Отцов в формулировании вероучительной ортодоксии к вопросу о соотношении догматики и патрологии.

Догматика является синтетической дисциплиной, и ее цель – связное изложение церковного вероучения, опирающегося на Священное Писание и Священное Предание, в том числе святоотеческое наследие.

Патрология – дисциплина аналитическая, которая занимается изучением творчества отдельных церковных писателей в контексте истории Церкви.

Если мы обращаемся к творчеству Отцов Церкви и других значимых христианских авторов, применяя патрологический подход, мы должны прежде всего иметь в виду, что они были живыми людьми и проходили свой духовный путь в определенных обстоятельствах «времени и места». Конкретные условия и перипетии жизни и служения каждого Святого Отца имеют очень большое значение для понимания их творчества и вклада в православное богословие.

Задача патролога состоит не в том, чтобы просто вычленить богословские представления изучаемого автора из его текстов и систематизировать их, а в том, чтобы восстановить максимально подробно все обстоятельства его жизни и творчества и рассмотреть его богословие в широком интеллектуальном и культурном контексте. Иначе нельзя понять особенности его мышления, ответить на вопросы о том, почему он обращался к тем или иным темам, уделял особое внимание конкретным идеям, опирался на определенных авторов прошлого. Поэтому патролог обязательно должен быть историком, разбираться в философии, знать и хорошо чувствовать язык, на котором выражал свои мысли автор. В данном случае широкая эрудиция – это противоядие от начетничества и буквализма, она не позволяет упрощать и схематизировать образ изучаемого писателя, подгонять его под заранее приготовленный шаблон. Патрология – это наука, и именно поэтому она является не только полезным, но и увлекательным занятием.

Кроме того, для патролога Святые Отцы являются не только выразителями и защитниками православной веры, хотя анализ различий в способе выражения общецерковного учения, связанных с историческим контекстом, языком и терминологическим аппаратом, безусловно, является одной из задач именно патрологии. Но для патролога важно и то, что Святые Отцы были христианскими философами. Они размышляли на разные темы, напрямую не связанные с вероучительной ортодоксией, с тем «вероучительным минимумом», который составляет ее ядро. В процессе такого размышления они высказывали разные идеи, которые не всегда становились общепринятыми: профессор Болотов в свое время назвал эти идеи «теологуменами» – частными богословскими мнениями. Индивидуальные особенности древних христианских писателей также являются предметом изучения, анализа и сопоставления со стороны патрологии как особой научно-богословской дисциплины.

В связи с этими аналитическими функциями патрологии уже в новом ракурсе возникает вопрос о ее соотношении с догматикой как общецерковным учением. Я имею в виду вопрос о так называемом «согласии отцов» (consensus partum). Это понятие призвано провести границу между теми богословскими представлениями, которые разделяли учители Церкви, и упомянутыми частными богословскими мнениями, или теологуменами, отдельных авторов. Для того чтобы оценить полезность этого понятия, следует посмотреть на него с обеих точек зрения: и с точки зрения догматического учения Церкви, и с точки зрения патрологии как персонализированной истории церковно-богословской мысли.

Безусловно, понятие о consensus partum важно для определения вероучительной ортодоксии, так как единомыслие Отцов по догматическим вопросам свидетельствует об общецерковной вере и позволяет опираться на их богословие при пространном изложении православного вероучения. Однако для патролога это понятие не имеет особого значения, потому что он изучает богословское творчество конкретных авторов, учитывая при этом историческую последовательность эпох и одновременно разнообразие культурно-географических и лингвистических контекстов их творчества. Очевидно, что мы не можем оценивать богословие западных Отцов через призму восточно-христианской богословской традиции. Равным образом, сравнивая богословские представления авторов, писавших на сирийском языке, с грекоязычными авторами, мы должны учитывать различие тех языковых средств, которыми они пользовались.

Если патролог проделал всю необходимую работу, то есть изучил тексты исследуемого автора и проанализировал их в контексте его жизни и творчества, он получает возможность под особым углом посмотреть на вопрос о «согласии отцов» и их «частных богословских мнениях». Во-первых, эти особые мнения во многом объясняются историческим, философским и культурно-языковым контекстом. А во-вторых, эти мнения являются развитием творческой мысли автора по вопросам, которые в строгом смысле не касаются спасительных истин веры, в совокупности образующих вероучительную ортодоксию.

Хотел бы в этой связи привести пример одного из самых удивительных Отцов Церкви – преподобного Исаака Сирина. Его поучения на протяжении вот уже двенадцати веков входят в число святоотеческих творений, имеющих безусловный авторитет для православного христианина. Имя его содержится в нашем церковном календаре, хотя, строго говоря, никакой его формальной канонизации в Православной Церкви никогда не было, как не было канонизации большинства других древних святых. Его имя просто в какой-то момент было добавлено к имени преподобного Ефрема Сирина, и память двух сирийских святых стала праздноваться в один день.

Парадоксальным фактом жизни Исаака Сирина является его принадлежность к Церкви Востока, отвергавшей Ефесский Собор и почитавшей в качестве святых Феодора Мопсуестийского, Диодора Тарсийского и Нестория, осужденных этим собором. В свое время (на рубеже X и XI веков) из сочинений Исаака, написанных на сирийском языке, была сделана выборка для византийского читателя, составившая сборник его «Слов подвижнических». Именно этот сборник и получил всемирную известность, обеспечив Исааку не только непререкаемый авторитет в монашеской среде, но и место в святцах Православной Церкви. Значительная же часть его литературного наследия оказалась под спудом и стала известна лишь в наше время благодаря обнаружению и публикации текстов Исаака, ранее остававшихся неопубликованными. Эти тексты содержат, в том числе, и христологические воззрения, терминологически смыкающиеся с воззрениями Феодора Мопсуестийского и Диодора Тарсийского (а следовательно, и их ученика Нестория). Содержат они и частные богословские мнения, такие как учение о всеобщем спасении-апокатастасисе (хотя сам греческий термин «апокатастасис» отсутствует у преподобного Исаака).

Итак, мы попадали в ситуацию, когда почитаемый Святой Отец при ближайшем рассмотрении оказывался носителем осужденных Церковью частных богословских мнений, да еще и сам – в строгом смысле слова – к Православной Церкви не принадлежал. Самый легкий выход из положения – объявить новооткрытые тексты Исаака Сирина подложными. Однако ни один серьезный патролог, а тем более сиролог не позволит себе пойти по такому пути. Знакомство с сочинениями Исаака – именно в сирийском оригинале, а не в переводе – убедительно свидетельствует о том, что и ранее известные, и вновь открытые тексты принадлежат перу (точнее, трости) одного автора. Следовательно, выход из положения надо искать в другой плоскости.

Мне представляется, что ключом к решению вопроса должно быть именно внимательное и чуткое отношение к богословскому, историческому, языковому контексту рассматриваемого автора. Преподобный Исаак жил в конкретную историческую эпоху, пользовался сложившейся именно к тому времени и именно на его языке и именно в его Церкви богословской терминологией, апеллировал к тем авторам, которые воспринимались именно в его контексте как непререкаемые богословские авторитеты. Несправедливо и даже совершенно бессмысленно – пытаться применить к его творчеству византийские критерии, поставить его перед судом строгой вероучительной ортодоксии Церкви семи Вселенских Соборов. Его творения надо принять как Божий дар Церкви, а те частные мнения, которые он разделял в силу принадлежности к конкретной богословской традиции, надо воспринимать именно как его частные мнения. И не следует пытаться их отсечь от основного корпуса его творений, потому что внимательное их чтение показывает, что все идеи Исаака взаимосвязаны и вытекают одна из другой. Его частные богословские мнения вытекают из основополагающих вероучительных установок, которые он разделял, но которые преломлялись через призму его личного духовного опыта.

Живая и глубокая богословская мысль нередко выходит за рамки вероучительного минимума – однако совсем не для того, чтобы разрушить православное учение как норму веры. Причина такого расширения рамок в том, что всегда остаются, а также возникают такие богословские вопросы и проблемы, которые еще не получили своего нормативного решения в рамках соборно утвержденного вероучительного свода. Так было во все эпохи церковной истории, о чем свидетельствуют догматические споры и богословская полемика. И те православные церковные писатели, которые придерживались каких-то частных богословских мнений и даже полемизировали друг с другом, размышляли о таких вопросах, на которые в тот момент не было общецерковного ответа. Это хорошо знает любой квалифицированный богослов, а патролог – особенно.

Хотел бы еще раз подчеркнуть: патролог – это прежде всего историк. Поэтому он руководствуется методологией исторического исследования; в частности, привлекает и учитывает данные многих вспомогательных исторических дисциплин, без помощи которых он не сможет понять особенности богословского творчества изучаемого автора или авторов.

В то же время православный патролог не является «внешним наблюдателем» или «независимым исследователем», который вынужден изобретать такую объясняющую концепцию, которая позволит ему связать и объединить в одно целое все установленные им исторические факты. Православный патролог не только знает догматическое учение Церкви, но и исповедует его как спасительную веру, одновременно личную и кафолическую, то есть общецерковную. Именно это двойное знание не позволяет православному патрологу впадать в исторический релятивизм и побуждает его всегда различать в патристическом наследии то, что относится к общей вере Церкви и «согласию Отцов», и то, что относится к индивидуальным особенностям мышления и творчества конкретных авторов, а также к культурно-историческому контексту их жизни и деятельности.

Противопоставление одного другому – это методологическая ошибка, смешение разных подходов: аналитического, свойственного патрологии, и синтетического, свойственного догматике. Всякий раз, когда результаты компетентной и квалифицированной исследовательской работы патролога воспринимаются как угроза вероучительной ортодоксии, то есть когда догматику противопоставляют патрологии, это свидетельствует прежде всего о невнимании к богословскому творчеству Святых Отцов как христианских мыслителей, о незнании богословской традиции во всем ее духовно-интеллектуальном богатстве и культурной значимости. Но еще хуже то, что в основе такого противопоставления лежит не просто богословское невежество, а страх, или, лучше сказать, боязнь, что церковно-богословская наука может подорвать общую веру Православной Церкви, что какие-то ее выводы и достижения разрушат вероучительную ортодоксию. Нет ничего более чуждого вере и богословскому мышлению Святых Отцов, чем такая псевдобогословская позиция.

Святые Отцы дают нам пример не только верности православной вере и Церкви, но также и ревностной защиты спасительной богооткровенной истины. Они являют собой пример подлинно церковного творческого богословствования. Это богословы, обладавшие как духовным опытом, так и высокой культурой, а также особым даром, который они не оставили втуне. Кроме того, Святые Отцы всегда осуществляли и миссионерское призвание, неотделимое от призвания пастыря и всякого христианина. Именно поэтому изучение творчества Святых Отцов и учителей Церкви столь важно и необходимо нам сегодня в процессе восстановления и развития духовного образования, богословской науки и в целом жизни нашей Церкви.

В связи с вышесказанным следует остановиться еще на одном вопросе – о так называемом «неопатристическом синтезе». Как известно, в XX столетии эту тему поднимал выдающийся русский богослов и патролог протоиерей Георгий Флоровский. В период патристического возрождения, значительный вклад в которое сделал именно отец Георгий, причем не только в православном, но и в общехристианском контексте, идея патристического синтеза была более чем актуальной. По существу, речь шла о том, чтобы предложить синтетическое изложение православного вероучения, исходя не из старых «западных» подходов и схем, а непосредственно из всего корпуса святоотеческих творений, рассматриваемых прежде всего с точки зрения именно «согласия Отцов».

В связи с этим в рамках нашей сегодняшней темы возникает законный вопрос: чем отличается современный «патристический синтез» от современного изложения догматического учения Церкви? И как в данном случае соотносятся догматика и патрология?

Любое систематическое и подробное изложение православной догматики предполагает, с одной стороны, определенную методологию изложения и, соответственно, последовательность и структуру этого изложения, а, с другой стороны, опору на догматическое наследие Святых Отцов и учителей Церкви, которые и были «разработчиками» православного богословского языка и церковного вероучения. И в старых российских учебниках догматики святоотеческое наследие является одним из обязательных источников при изложении церковного вероучения.

Если суть идеи «неопатристического синтеза» состоит в том, чтобы богословствовать «в духе Отцов», то есть предложить иную, отличную от старых (например, характерных для догматик XIX века), методологию и структуру изложения догматического учения, то это просто является конкретной задачей современного догматического богословия, призванного выражать веру Православной Церкви. Иными словами, это относится к сфере догматики, а не к сфере патрологии.

«Патристический синтез» в принципе возможен, но как результат творческих усилий одаренных и эрудированных богословов. Такой синтетический труд всегда будет в той или иной мере определяться конкретно-историческими условиями его создания и индивидуальными особенностями авторов, в том числе и их общефилософской позицией. Собственно, и «Источник знания» преподобного Иоанна Дамаскина был плодом творческих усилий автора и, можно сказать, опытом «патристического синтеза», в котором были подведены итоги классической патристики.

Возрождая и развивая русскую богословскую науку, мы должны не забывать о методологической строгости. Не следует подменять догматическое богословие как выражение общей веры Церкви – патрологией, ценность которой состоит прежде всего в том, чтобы она обращает внимание на конкретные индивидуальные и культурно-исторические особенности творчества православных богословов разных эпох.

В то же время не следует пренебрегать и сложной, но насущной задачей систематического изложения православной догматики в форме учебника или иного богословского произведения. Такие учебники или произведения должны проходить через процедуру рецепции со стороны как богословского сообщества, так и церковной Полноты, то есть подвергаться оценке со стороны соборного разума и соответствующих инстанций, уполномоченных Высшей церковной властью. И главными критериями оценки в данном случае должны быть христоцентричность, сотериологичность и церковность.

Патрология же, в отличие от догматики, выполняет в комплексе церковно-богословских наук и учебных дисциплин иную задачу. Она открывает перед исследователем и учащимся особый мир – мир церковных мыслителей и писателей разных эпох, которые прошли путь личного духовного подвига и богословского творчества, не отделяя себя от церковного Тела, но трудясь ради его укрепления и возрастания – под Главою Христом (Еф 1:10).

В заключение своего выступления я хотел бы призвать вас, дорогие отцы, братья и сестры, активно изучать наследие Отцов Церкви, стараясь претворить в жизнь святоотеческие заветы. Изучайте Отцов – и каждого по отдельности, и всех вместе. Учитесь отличать в святоотеческих творениях вечное и непреходящее от частного и личного. И изучайте догматы, ибо на них, как на столпах, зиждется вся жизнь Церкви, ее вероучение, богослужение и аскетическая практика.

Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев)

5 апреля в Киеве прошла акция в защиту прав верующих.Более 5000 человек съехались со всей Украины для участия в молитвенном стоянии и Крестном Ходе.

Грандиозный Крестный ход проходил по центру Киева: сначала по Киево-Печерской Лавре к Митрополии. Далее направился к Уполномоченному Верховной Рады Украины по правам человека, затем к Администрации Президента, Киевской городской государственной администрации, где были переданы обращения против проведения в Киеве 20 мая 2012 года заявленного гей-парада, после этого в Кабинет Министров, а затем к Верховной Раде для передачи депутатам обращений от православного народа Украины.

Требования православных верующих следующие: защитить конституционные права на выполнение своих гражданских обязанностей в соответствии с религиозными убеждениями - право на традиционный учет уплаты налогов по фамилии, имени, отчеству без использования цифровых и электронных идентификаторов, системы контроля и управления людьми.

Православные выступают против создания единой электронной базы данных общегосударственного масштаба с использованием номера человека вместо имени, против сбора "электронного досье" на всех граждан Украины, против принятия законопроектов по внедрению документов, удостоверяющих личность, с машино-считываемым электронным носителем информации (чипом).

Далее верующие требовали защитить народ от навязывания гомосексуальных отношений в виде парадов и введения антисемейных технологий - ювенальной юстиции, развращения подрастающего поколения и пр. В городской администрации чиновники сказали, что если будет много обращений граждан против проведения так называемого «гей-парада», то будет рассмотрен вопрос об его запрещении ради избежания опасных социальных конфликтов.

Также Крестный ход имел целью обратить внимание на беспрецедентное нарушение прав человека и дискриминации по религиозному признаку.

В соответствии с Налоговым кодексом Украины каждое "физическое лицо" до 1 мая 2012 года должно предоставить декларацию, используя свой индивидуальный идентификационный номер (ИНН), или серию и номер паспорта. Для тех, кто отказывается от обработки персональных данных себя в любых электронных реестрах и желают платить налоги исключительно по фамилии, имени, отчеству, предусмотрены административные санкции (штраф 170 грн., а второй 540 грн.).

В свою очередь исполнительная служба, опираясь на введение в действие 8 марта 2011г. Закона "О внесении изменений в Закон об исполнительном производстве", уже имеет все основания отбирать по предписанию Налоговой инспекции движимое и недвижимое имущество должников, которые не смогут оплатить налоги по причине отсутствия ИНН, а детей таких должников могут отбирать и отдавать в интернаты и приюты для несовершеннолетних в распоряжение ювенальной юстиции как не имеющих условий для проживания. Таким образом, граждане, желающие жить согласно Конституции по своим религиозным убеждениям, подвергаются дискриминации и гонениям.

Православные граждане выступают также против действующего Закона №2297-VI от 1.06.2010г. "О защите персональных данных", согласно которому православных христиан - священников, монахов и мирян - повседневно заставляют давать свое согласие на обработку персональных данных и передачи их неизвестным третьим лицам. При каждом акте взаимодействия с государственными, финансовыми учреждениями страны, а также с торговыми сетями и бизнесом люди испытывают давление и принуждение предоставлять свои персональные данные (телефонные номера, адреса, данные частного характера) под угрозами отказа от обслуживания.

В религиозном контексте названные действия власти приобретают апокалиптическую составляющую.

Верующие надеются, что власти сохранят конституционное право жить по своим религиозным убеждениям и Украина останется свободной от всеобщего контроля и управления личностью.

С 3 по 8 апреля в г. Кировске и Кировском районе проходит ставший уже традиционным фестиваль православной культуры «Кладезь».

Фестиваль организован совместными усилиями Свято-Елисаветинского монастыря г. Минска, Свято-Покровского храма г. Кировска и Кировского районного исполнительного комитета. Открылся фестиваль Крестным ходом от Свято-Покровского храма к зданию районного Дома культуры,где находится главная экспозиция фестиваля.

В рамках этого форума православной культуры ежедневно служатся молебны перед иконами с частицами мощей святых Гавриила Белостокского и Елисея Лавришевского, проходят многочисленные встречи и беседы, просмотры фильмов, концерты, постоянно работает православная выставка-ярмарка.

В небольшом белорусском городке Кировск с некоторых пор обозначилась серьезная проблема. Местное мужское население, озадаченное экономическими трудностями, настроилось ездить на заработки в Россию. Там рабочие руки всегда нужны, и заработки не чета местным. Но вот беда – в самый долгожданный день возвращения, когда осталось всего-то сесть на поезд и вернуться к родным – какая-то привокзальная мафия выслеживает бедных работяг и нещадно грабит. Хорошо, если избитые и голодные они возвращаются домой – многие находятся в розыске, а нескольких приходилось и отпевать.

Конечно, главный виновник этих великих скорбей – криминальный элемент. Но начинаешь разбираться – и понимаешь, что сами жертвы навлекают беду на свою голову. Все дело тут в непонимании самого смысла пребывания на вокзале. Вместо того, чтобы внимательно следить за бумажником, ждать свой поезд и не отвлекаться на блеск витрин и возгласы зазывал, горе-путешественники идут в рюмочную и устраивают бал невиданной щедрости. Тут-то их и подлавливают разбойники, и поезд на родину уходит без них.

Рассуждая о происходящем, невольно осознаешь явную параллель происходящего с нашим временным пребыванием в вещественном мире. О, сколько назойливых вокзальных торгашей призывают нас купить то или другое, весело провести время, полезно вложить деньги! И вообще, какое это интересное место – вокзал, где все искрится и сияет, постоянно играет музыка, мелькают лица! Здесь весело и приятно, и, пожалуй, в самом деле вокзал есть конечная цель моих устремлений…

Разве это правда?!

Без ясного и несомненного следования главной цели нашего земного пребывания – возвращению в Небесное Отечество – бессмысленны все потуги получше устроить нашу земную жизнь. Что толку украшать вокзал, если уходит твой поезд домой? А между тем, всемирные современные веяния - христианство без спасения и Рождество без Христа - только об этом и говорят.

Какое спасение? Зачем? В нашем прекрасном мире, если и есть гуманитарные проблемы, мы их дружно решаем. А что вы выдумали себе, православные?

Посмотрите на вокзал. Внимательный человек, помнящий основную цель путешествия, уж как-нибудь решит второстепенные проблемы. Он и чайку попьет, и книжечку почитает, погуляет, отдохнет – все сделает вовремя. Но когда косвенные цели становятся главными, и «душа разворачивается» не там, где нужно – появляются лютые разбойники, ранят и убивают, и горе тому человеку.

Итак, не ради решения гуманитарных проблем Богомладенец Христос пришел в мир более двух тысяч лет назад. Он пришел указать нам путь в Небесное Отечество. Помоги нам, Господи, благополучно совершить главное путешествие нашей жизни!

священник Дмитрий Первий